Третьего дня по ящику начали казать телесериал «Мастер и Маргарита», поставленный режиссёром Бортко по одноимённому роману. С интересом посмотрел первые три серии.

Само желание экранизировать данное произведение – оно несколько странное. Оно понятное, деньги нужны всем – в отечественной литературе нет более популярного/раскрученного произведения. Но… Произведение – это ведь текст, то есть умело, в особом порядке сложенные слова. А кино – это движущиеся картинки, которые вообще никак не отображают того, что изложено в тексте.
.....

Цитата:
В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат.
Каким образом можно показать плащ так, чтобы все зрители поняли, что подбой – кровавый, а не красный? Как донести до зрителя, не знакомого с кавалерией, что шаркающая походка — кавалерийская? Как дать понять, что дворец принадлежит Ироду Великому? Как объяснить, кто такой прокуратор и что он делает в Иудее?

Есть мнение, что в кино этого сделать нельзя никак. Язык кино – он совсем другой. Текст пишет «своим языком» один автор, лично. А язык кино – он синтетический. В нём сочетаются языки сценариста, режиссёра, оператора, актёров, звукооператора, специалистов по эффектам. Огромный коллектив, который надо заставить «звучать» — примерно как оркестр. Режиссёр – он как дирижёр. Собирает, настраивает, руководит исполнителями. Получается, понятно, не у всех. Однако создатель «Собачьего сердца» — внушает надежды. И вот – экранизация известного Текста.

Перво-наперво подивили актёры. Тут ведь как: книгу читали практически все более-менее образованные люди. А кое-кто знает практически наизусть. И потому у каждого в голове давным-давно живут образы героев своего собственного, индивидуального изготовления. Которые по определению не могут совпадать с вИдением других людей. Отсюда, как можно догадаться, сразу возникает диссонанс: персонажи фильма не похожи на персонажей книги. Непонятно одно: зачем отходить от авторских описаний?

Например, Воланд в изображении актёра Басилашвили. Актёр он, не будем лицемерить, большого таланта. Но вот на Воланда как-то не похож, не такой он в тексте, Воланд. Лично я не увидел никакой суровости, а уж тем более – суровой мрачности. Да, похож на Дэ Ниро в фильме «Сердце Ангела», понимаю, вы его смотрели. Но на Воланда из книги – нет.

Вот актёр Галкин умело изобразил Шуру Балаганова вместо поэта Бездомного, но получилось смешно, и потому вроде как даже неплохо. А Понтий Пилат в изображении Кирилла Лаврова – наоборот. Какой же это, извиняюсь, Понтий Пилат? Пилат был человеком а) военным б) жестоким. Ни того, ни другого в Кирилле Лаврове увидеть невозможно. Оно понятно, что ни режиссёр, ни актёр понятия не имеют, как выглядят и говорят военные люди, привыкшие руководить личным составом. Но всё-таки не мешало бы поинтересоваться – как и что. Ибо вместо сурового прокуратора мы имеем дряхлеющего старика с неважной дикцией.

То же самое касается Марка Крысобоя: недостаточно быть физически здоровым, надо ещё уметь отдавать команды с акцентом. Акцент – это когда Марк говорит «Римского прокуратора называть -- игемон», а не когда Пилат говорит «кавалерийская турмА». Какая турмАа? Которая дом родной? Непонимание сквозит во всём, начиная от фанерных декораций и заканчивая солдатами конвоя со щитами и копьями: они как вообще своего арестанта связанного укрощать/ловить если что собираются – щитами и копьями? Почему перед съёмками было не посмотреть художественный фильм Мэла Гибсона, где римские солдаты выглядят как солдаты и ведут себя как подобает солдатам?

Неплохо выступил актёр Абдулов. Не совсем понятно, чем похож на Азазелло отличный актёр Филиппенко. Очень жаль, что Христос в исполнении Безрукова не пояснил Пилату: и за всё, что мы делаем, отвечать будем тоже вместе. Странно, что Безруков в фильме один: без Космоса, Пчёлы и других балбесов. А ведь могли бы успешно составить бригаду Воланда – наш зритель был бы счастлив.

Крайне убедителен врач в исполнении Василия Ливанова. И в то же время люди, идущие по улице и создающие видимость жизни – совершенно очевидно, что бездарные актёры, настолько искусственно всё выглядит. В третьей серии, кстати, дело пошло на лад: сцена с врачом и санитарами в стенах дурдома сделана отлично. Но всё в целом – не впечатляет.

В чём причина? Перво-наперво в работе режиссёра. Это для него так убедительно играют актёры. Во-вторых – работа оператора. Наши творцы очень любят рассказывать «это очень серьёзный оператор, он работал на фильме [вставить название плюс дата 1965 год]». Почему-то считается, что именно эти граждане умеют снимать кино. Почему-то никто не хочет думать о том, что язык кино – он меняется, и вместе с ним меняются операторские приёмы. И то, что годилось для 1965 и 1983 – совершенно не годится сейчас.

По каким-то неясным причинам практически всё снято неподвижной, намертво приколоченной к полу камерой. Видимо, чтобы получилось «как у Эйзенштейна» — других разумных объяснений этому нет. Видимо, так хотел оператор-ветеран. Или режиссёр-ветеран. Диалоги сняты стандартной «восьмёркой», общие планы – намертво приколоченная камера. А ведь можно подойти поближе, отойти подальше, искусно поменять план. Хоть бы посмотрели чего-нибудь из фильмов за последние десять лет – что там нынче в Голливуде придумали нового? Да вы любой сериал американский посмотрите, там ведь есть чему поучиться. Не можете понять из фильмов – купите букварь с гонораров, не жлобьтесь на дело.

Ещё есть такая вещь как оптика. Ну, там, длиннофокусные объективы, короткофокусные. И те, и другие помогают решать специальные задачи, создавая у зрителя специфические ощущения и переживания. Порадовала в этом плане, повторюсь, только сцена в дурдоме – очень хорошо сделано. Остальное – как будто кто-то другой снимал.

Кроме того, есть ещё такая вещь как фильтры. Как стеклянные, так и в фотошопе. С помощью фильтров можно картинку слегка размыть, осветлить или затемнить в нужных местах. Цветокоррекцией заняться. И что мы имеем? Тупо снятое видеокамерой изображение: сепия, цветное. Ребята, мы тут уже в другой век переехали. А вы?

Отдельно следует упомянуть свет. Именно с помощью света в кино решается масса вопросов «волшебства». Все ли помнят жуткое лицо Ганнибала Лектера в фильме «Молчание ягнят», когда он стоя в камере беседовал с Клариссой Старлинг? А там всех делов – немного наклонил голову, ухмыльнулся, а снизу подсветили. Вот тебе и готовый людоед. А тут что? А ничего. Светло – и ладно. Ни тебе тонких замыслов, ни удачных решений. Ну, кроме сумасшедшего дома, да и то только на фоне всего остального.

Всё вместе в обязательном порядке подчёркивается звуком. Что мы имеем в звуке? Тупо записанные разговоры. Ни тебе фоновых шумов, ни тебе музыки – ничего. Сказал фразу – помолчали, сказал ещё одну – обратно помолчали. Граждане, это же не театральная постановка, это кино. Ну как так можно? Это ж азы профессии. Про музыку вообще говорить не буду, ибо сказать нечего.

Отдельно надо остановиться на спецэффектах. Спецэффекты – уровня советского кино. Особенно дивный получился кот, пошитый из советского искусственного меха марки «Чебурашка». Зачем он такой? Это у вас технологии изготовления монстров так отработаны? Вы там что – перед съёмками «Миллион лет до нашей эры» смотрели? Или кто-то из вас в этой шкуре в детсаду на утреннике выступал? Кот, принимающий человеческий образ – давненько такого убожества не видал. Что там дальше-то зрителя ждёт?

Это что же получается? Все деньги ушли на актёров, что ли? Чтобы привлечь внимание, наняли только советских, которых знает вся страна? Соответственно, получилось «в бой идут одни старики», а на спецэффекты денег не хватило? А монтировали вообще сами, на домашнем компе? Иначе неясно, как вот такое получается.

Напрашивается вопрос: как у режиссёра Бортко с дирижированием? Что играет под его руководством оркестр специалистов? На протяжении трёх серий, увы, нечто невразумительное.

Но зато советский режиссёр Бортко не мог пройти мимо темы кровавой гэбни. Естественно, в фильме присутствуют упыри из НКВД. Мало ли чего там в романе поэт Бездомный говорил про Соловки? Смело заменим на лагеря! Ведь станет откровенно лучше.

Долг советского режиссёра – показать все ужасы тоталитаризма сразу, и неважно, чего там хотел автор книги. В нашем кино всё будет как следует: гэбня засучивает рукава чтобы немедленно избить подозреваемого на допросе, актёр Гафт будет говорить с «кавказским» акцентом – ведь надо же как-то обозначить тему кровавого Берии? Без этого фильм советского режиссёра, который кровавой гэбни отродясь в глаза не видел – не фильм. А то, что от булгаковской иронии и сатиры не осталось и следа – какое нам дело до этого Булгакова?

Ожидаю полного раскрытия через образ Понтия Пилата государственного антисемитизма в СССР вместе с врождённым иррациональным антисемитизмом русских.

Порадовало то, что нехороший дом в фильме – это мой дом, по адресу город Санкт-Петербург, улица Старорусская, дом 5/3. Приятно смотреть, как действующие лица бегают по родному двору.

В общем, пока что получаются только вялые иллюстрации к тексту. А точнее – практически театральную постановку для телевидения. Не более того.

Что после фильма «Собачье сердце» выглядит несколько странно.

Смотрим дальше.

© oper.ru

Автор: Cerber